Неточные совпадения
— О, спасибо вам, волы! — кричали запорожцы, — служили всё походную службу, а теперь и военную сослужили! — И ударили с
новыми силами на
неприятеля.
Звонок повторился с
новой силой, и когда Лука приотворил дверь, чтобы посмотреть на своего
неприятеля, он даже немного попятился назад: в дверях стоял низенький толстый седой старик с желтым калмыцким лицом, приплюснутым носом и узкими черными, как агат, глазами. Облепленный грязью татарский азям и смятая войлочная шляпа свидетельствовали о том, что гость заявился прямо с дороги.
А там начинаются хитрости, как бы обмануть бдительность
неприятелей и спастись от них; а ежели и это удастся, придумываются неприязненные действия против них, частию в отмщение, частию же для ограждения себя от
новой опасности.
Я, когда вышел из университета, то много занимался русской историей, и меня всегда и больше всего поражала эпоха междуцарствия: страшная пора — Москва без царя,
неприятель и
неприятель всякий, — поляки, украинцы и даже черкесы, — в самом центре государства; Москва приказывает, грозит, молит к Казани, к Вологде, к Новгороду, — отовсюду молчание, и потом вдруг, как бы мгновенно, пробудилось сознание опасности; все разом встало, сплотилось, в год какой-нибудь вышвырнули
неприятеля; и покуда, заметьте, шла вся эта неурядица, самым правильным образом происходил суд, собирались подати, формировались
новые рати, и вряд ли это не народная наша черта: мы не любим приказаний; нам не по сердцу чересчур бдительная опека правительства; отпусти нас посвободнее, может быть, мы и сами пойдем по тому же пути, который нам указывают; но если же заставят нас идти, то непременно возопием; оттуда же, мне кажется, происходит и ненависть ко всякого рода воеводам.
Я дерзну напомнить вам то время, когда Россия, сражаясь с сильным внешним
неприятелем, видела язву, смерть, волнение в стенах Московских и скоро после — безумный, яростный бунт, который пламенною рекою разливался по обширным странам ее; когда завистники Екатерины, сильные Цари, радовались нашему бедствию и грозили Ей
новою войною… тогда, тогда надлежало видеть славу мужественных Ее добродетелей!
Монархиня оставила Россию на вышней степени геройского величия, обогащенную
новыми странами, гаванями и миллионами жителей; безопасную внутри, страшную для внешних
неприятелей.
И мы удивляемся Риму, который, видя у врат своих
неприятеля, повелевает Консулу идти с воинством в другую часть мира, или, теснимый со всех сторон врагами, с презрением слышит о
новых!..
Вдали увеличивалось и, уносясь по ветру, поднималось голубоватое облако дыма. Когда я понял, что это был против нас выстрел
неприятеля, все, что было на моих глазах в эту минуту, все вдруг приняло какой-то
новый величественный характер. И козлы ружей, и дым костров, и голубое небо, и зеленые лафеты, и загорелое усатое лицо Николаева — все это как будто говорило мне, что ядро, которое вылетело уже из дула и летит в это мгновение в пространстве, может быть, направлено прямо в мою грудь.
Этот урок был дан 4 августа, при местечке
Нови. В третьем часу утра началась перестрелка, постепенно усилившаяся.
Неприятель стоял твердо и дрался с редким мужеством, пользуясь горным местоположением. Опрокинуть его не было никакой возможности.
Наезжал к отцу в Кенигсберг на короткое время и Александр Васильевич, который продолжал служить при Ферморе и лишь в конце 1761 года получил
новое назначение, уже вполне боевого характера. Несмотря на свое почти пассивное и лишь в редких случаях чрезвычайное незначительное участие в делах против
неприятеля, Суворов-сын успел все же несколько выдвинуться из ряда. Его знали и ценили многие, в том числе и генерал Берг. Получив в командование легкий корпус, последний стал просить Суворова к себе.
Война вступает в
новый фазис. Переживается кризис, благоприятный для нас.
Новая диверсия, предпринятая
неприятелем, едва ли может не только спасти его от поражения, но даже сделать войну более продолжительной.
К вечеру
неприятель был совершенно разбит. Небольшая кучка французов, спасшихся от смерти, скрылась в горах. Ночь прекратила битву. Следствием победы при городе
Нови было заключение капитуляции, по которой французы принуждены были сдать неприступную крепость Тортону.
Как уверяет предание, Петергоф обязан своим основанием супруге Петра, Екатерине I. Император, озабоченный частым посещением кронштадтских укреплений, предназначенных оберегать
новую столицу от вторжения
неприятеля, принужден был часто посещать созидаемую им крепость. Государь постоянно ездил туда морем.
Катерина Рабе цвела и под бурею. Заключенная
неприятелем в тесной засаде и готовясь надеть
новые цепи, она беспечно утешалась вкрадчивыми рассказами Владимира о России и шутила по-прежнему.
— Прекрасно! вы в военное время и переписочку ведете с
неприятелями своего государя, врагами
нового отечества вашего!
Первый начал говорить генерал Армфельд, неожиданно, во избежание представившегося затруднения предложив совершенно
новую, ничем (кроме как желанием показать, что он тоже может иметь мнение) необъяснимую позицию в стороне от Петербургской и Московской дорог, на которой, по его мнению, армия должна была соединившись ожидать
неприятеля.
Но долго шли колонны всё в том же тумане, спускаясь и поднимаясь на горы, минуя сады и ограды, по
новой, непонятной местности, нигде не сталкиваясь с
неприятелем.
На вашей ответственности останется, если
неприятель в состоянии будет отрядить значительный корпус на Петербург для угрожания сей столице, в которой не могло остаться много войска, ибо с вверенною вам армиею, действуя с решительностью и деятельностью, вы имеете все средства отвратить сие
новое несчастие.
Дело же очевидно было так: позиция была избрана по реке Колоче, пересекающей большую дорогу не под прямым, а под острым углом, так что левый фланг был в Шевардине, правый около селения
Нового и центр в Бородине, при слиянии рек Колочи и Войны. Позиция эта, под прикрытием реки Колочи, для армии, имеющей целью остановить
неприятеля, движущегося по Смоленской дороге к Москве, очевидна для всякого, кто посмотрит на Бородинское поле, забыв о том, как произошло сражение.
В вечер 26-го августа, и Кутузов и вся русская армия были уверены, что Бородинское сражение выиграно. Кутузов так и писал государю. Кутузов приказал готовиться на
новый бой, чтобы добить
неприятеля не потому, чтоб он хотел кого-нибудь обманывать, но потому, что он знал, что враг побежден, так же как знал это каждый из участников сражения.
Одна армия бежала, другая догоняла. От Смоленска французам предстояло много различных дорог; и казалось бы тут, простояв четыре дня, французы могли бы узнать, где
неприятель, сообразить что-нибудь выгодное и предпринять что-нибудь
новое. Но после четырехдневной остановки, толпы их опять побежали не вправо, не влево, но, без всяких маневров и соображений, по старой, худшей дороге, на Красное и Оршу — по пробитому следу.